– А что скажет хозяин?

– Сенатор Семпроний еще спит. До разговора с тобой я к нему заглядывал. Мы с ним за ужином выпили несколько кувшинов вина, так что когда он проспится, мы уже давно будем в дороге. О наших делах ему лучше не знать. Если даже рассказать, пользы ему в этом все равно нет. Поняла? В общем, собирай вещи и жди меня внутри у задних ворот дома. Я постучу пять раз. Больше никому не отпирай.

Петронелла кивнула и тут заметила некую отстраненность в его взоре; Макрон сейчас что-то обдумывал.

– Что ты думаешь делать? – спросила она.

– Да вот, хочу убедиться, что за нами никто не прислеживает…

* * *

Стоило Макрону отойти от дома, как пошел дождь. Бдительный осмотр улицы не выявил ничего подозрительного: вдоль дороги, стремясь укрыться, сновали нечастые прохожие. За передней дверью никто как будто и не наблюдал. Но это явно не так: Фенна наверняка успели хватиться, и тот, кто встал на замену, принял меры к тому, чтобы не быть замеченным.

Надвинув капюшон плаща, Макрон размашисто шагал по улице в сторону преторианского лагеря. При этом по обе стороны он чутко оглядывал лавки и таверны, пытаясь выяснить, не следит ли за ним кто-нибудь. Однако ничего не вызывало подозрений. В паре сотен шагов от дома Макрон свернул на окольную улицу, несколько более прикрытую от дождя. Через какое-то время сзади, сквозь перестук капель, стали слышны шаги. Тем не менее центурион продолжал идти не оглядываясь. Навстречу двое катили по улице тяжелую груженую тележку. Макрон посторонился, пропуская ее, вслед за чем, ступив на проезжую часть, гибко пригнулся и бросил взгляд между ее колесами – как раз в тот момент, когда тележка проезжала мимо узкого полутемного проулка. Там находился «хвост». Сейчас он отошел на обочину, чтобы разминуться с тележкой, и потерял из виду объект слежки. Макрон нырнул в тот самый проулок и прижался к стене, вынимая кинжал. Дребезг удаляющихся по улице колес пошел на спад, а на смену ему послышалась торопливая поступь. Слышалось, как человек с шага переходит на трусцу: он понял, что потерял преследуемого из виду, и теперь спешил его нагнать. Вот мимо проулка мелькнул темный плащ, и Макрон, выскочив, пихнул бегущего сзади так, что тот споткнулся и упал, растянувшись вниз лицом. Не успел он пошевелиться, как центурион вцепился ему в волосы и подставил к горлу лезвие ножа.

– Вставай. Живо, если жизнь дорога.

По всей видимости, при падении у преследователя отшибло дыхание; откашливаясь, он пытался встать на ноги. Был этот человек невысок, сухопар, на третьем десятке. Лицо чисто выбрито, из-под коричневого плаща проглядывала синяя дворцовая туника. Затолкнув парня в проулок, Макрон притиснул ему голову к стене, а кинжал упер сзади в поясницу, чтобы тот почувствовал упор острия.

– Слушай внимательно, – процедил он «хвосту» на ухо. – Я знаю, шпионить за мной тебя послал Паллас. А еще я знаю, что сзади за домом смотрит еще один человек. Так?

– Не знаю, о чем ты, – сдавленно прохрипел пойманный. – Если хочешь ограбить, бери мой кошелек, только оставь меня.

– Ай, молодец. – Макрон приткнул кинжал сильней, и человек поморщился от боли. – Идем сначала. Ты и твой дружок следите за домом Семпрония. Мне нужно знать, где твой друг, как он выглядит и как зовется. И чтоб ты сказал это прямо сейчас, пока я из-за твоего упрямства тебя не поранил. Говори же. – Для убедительности он протащил его щекой по шершавой каменной кладке.

– Да говорю же, я ничего не могу взять в толк! Прошу, забери мои деньги, только отпусти.

Макрон утомленно вздохнул и дернул схваченного за волосы, отчего тот крепко ударился о стену затылком.

– Ты, я вижу, меня не слушаешь. Учти: перед тобой не дурачок из каких-нибудь грекосов. Даю последний шанс. Говори, или будет взаправду больно. – Он ткнул острием. Чувствовалось, как оно, пропоров плащ и тунику, на полпальца вонзилось в плоть.

– Ай! – страдальчески взвизгнул схваченный. – Хорошо, я скажу!

– Другое дело. Говори быстро, – Макрон чуть ослабил нажим.

– Второго звать Талиний. У него зеленый плащ.

– Так. А сидит он где?

– Торгует дребеденью у хлебной лавки, недалеко от ворот.

Макрон припал губами к его уху.

– Ты же мне не лжешь? А то ужас как не люблю лгунов.

– Это все правда! Клянусь жизнью своей матери!

– Не думаю, чтобы она этому обрадовалась… Особенно видя, как ты раболепствуешь перед этим аспидом Палласом.

Макрон за волосы развернул ему голову и двинул ею о стену – раз и еще раз. С мягким хрустом сломался нос, и из ноздрей хлынула кровь. Макрон выпустил схваченного из рук, и тот без чувств повалился наземь.

– Приятного сна.

Спрятав кинжал, ветеран из-за угла выглянул на улицу. Там возле лавок толклась горстка людей, которые, похоже, и не догадывались о происходящем. Центурион думал уже выйти на улицу, но повременил и, нагнувшись, снял со шпиона кошелек и выгреб из него монеты.

– Ты же сам просил: забери, забери…

* * *

Разносортица дешевых колец, цепочек и браслетов была разложена на красной скатерке поверх перевернутой, вкопанной в землю амфоры под навесом хлебной лавки. Шпион Палласа стоял спиной к стене. Скрестив на груди руки, он посматривал на ворота дома, что чуть поодаль вдоль улицы. Две женщины грубыми площадными голосами рядились с неуступчивым пекарем, когда Макрон сбоку непринужденно подошел к соглядатаю. До этого он с минуту ждал, когда женщины окончательно втянут хозяина лавки в свою тяжбу.

– Ишь ты, красота какая, – одобрил центурион выложенный на скатерке товар. – Покажи-ка мне, любезный, вон то ожерелье с красным камушком…

Когда торговец наклонился взять украшение, Макрон проворным движением приставил к его боку кинжал.

– Держи, не опускай, – приказал он вполголоса. – Обеими руками, будто ты мне его протягиваешь. Вот так.

Шпион послушно выставил перед собой ожерелье.

– А теперь, Талиний, поворачиваемся и потихоньку идем к воротам вон того дома. Без дерганья, а то всажу в бок прямо с ходу.

Человек поглядел поверх ожерелья на Макрона. Был он молод, с темными умными глазами и реденькой бородкой.

– Всё как скажешь, центурион.

Они тронулись вдоль улицы; Макрон шел чуть сзади, с приставленным к боку Талиния кинжалом. Когда подошли к воротам, он пять раз стукнул по ним костяшками, не сводя при этом взгляда со шпиона. Секунду спустя отодвинулся засов и ворота приоткрылись. При виде Макрона Петронелла вздохнула с облегчением, но при виде постороннего тут же встревожилась.

– Кто это?

– Один из псов Палласа. Давай-ка зайдем с улицы, пока к нам никто не пригляделся.

Петронелла открыла ворота пошире, давая им войти, после чего закрыла и задвинула засов. Маленький Луций, сидя на корточках в глубине двора, спиной к воротам, увлеченно играл своими деревянными солдатиками. Слева от ворот находилось стойло, а справа – приземистый длинный сарай. Дверь в него была открыта, и Макрон указал на нее: